Екатеринбург — это город, в котором одновременно присутствуют три архитектурных периода. До 1917 года формировался дореволюционный облик, затем советский Свердловск изменил его в 1920—1980-е годы, а с начала XXI века город переживает новую волну застройки.

По словам Евгения Бурденкова, советский период долго «давил» старую архитектуру. Сейчас же современная застройка вторгается как в дореволюционную, так и в советскую среду. В результате у Екатеринбурга — эклектичное лицо. На одной площади соседствуют купеческие особняки, сталинки, конструктивизм и новостройки.

Органичное сочетание разных эпох встречается редко. Бурденков отмечает лишь отдельные кусочки. Например, вид на Екатеринбург-Сити со стороны Городского пруда, фрагменты дореволюционной застройки у Вознесенской церкви и дома на улице 8 Марта.

На окраинах до сих пор доминируют панельные микрорайоны 1960−1970-х годов. Они надолго останутся частью города, но требуют реновации.

В центре же постепенно побеждает современная застройка. Главные градостроительные решения сегодня определяют девелоперы, а не заводы, как в советское время.

Город потерял немало ценных объектов. Например, в 1960-е годы снесли цеха Екатеринбургского завода — символического «Кремля» города. Подобные утраты формируют «провалы памяти»: даже местные жители плохо представляют, что находилось на месте знакомых им пространств.

Чтобы решить эту проблему, нужно комплексно подойти к вопросу объектов культурного наследия (ОКН). Евгений отмечает, что в городе сложилась проблема со статусом охраны архитектурных памятников. Некоторые приезжие эксперты отмечают, что в Екатеринбурге слишком много объектов поставлены на охрану. При этом для самих памятников и их собственников и арендаторов статус ОКН, скорее, проблема, нежели преимущество. Производить какие-либо работы на таких объектах очень затратно. И по времени, и по финансовым ресурсам.

Одним из решений историк видит введение разных уровней охраны исторических зданий. Эти уровни будут определят ограничения по производимым работам. Однако реализовать такой подход на текущий момент очень сложно:

По мнению Бурденкова, ключевая роль должна принадлежать муниципалитету. Он обязан формировать образ будущего города, транслировать его и девелоперам, и общественности, создавая площадки для дискуссий. При этом историки, архитекторы, застройщики и горожане должны взаимодействовать, а не существовать в «своих пузырях».

Евгений надеется, что застройщики будут чаще обращаться к историкам. Совместные проекты между девелоперами и историческим сообществом могут сделать новые жилые комплексы интереснее.

В застройку можно интегрировать музеи, выставки, исторический нейминг, экскурсии и квесты. Это не только украшает проект, но и повышает его ценность для жителей.

В будущем Бурденков видит развитие города за пределами центра — например, в районе Верх-Исетского пруда. Кроме того, он видит необходимость «законсервировать» исторический центр города. Он предлагает запретить плотную застройку в центре и вдохнуть новую жизнь в комплексы 1960−1970-х годов.

Чтобы повышать уровень осведомленности людей о городе, Евгений предлагает создать «паспорт екатеринбуржца». Этот документ будет подтверждать знания и вклад жителя в развитие города. Так в будущих поколениях можно взрастить людей, которые осознают ценность городской среды и готовы её защищать.